Много встречаю в практике различных заявлений, жалоб, ходатайств от третьих лиц (не участников основного спора) об освобождении их имущества от ареста. Мало, кто использует для этого исковое заявление. Тем не менее, единственно правильная здесь правовая конструкция (исковое заявление), по какой-то причине, не требуется судам для того, чтобы решить вопрос о правах и лиц участвовавших в деле и третьего лица, требующего снятия ареста.
На эту тему есть статья Шварца М.З. О правовой природе иска об освобождении имущества от ареста (или еще раз о феномене противопоставимости судебных актов) // Арбитражные споры. 2015. N 3. С. 96 — 106.
Цитаты.
Принципиальный же порок избранной конструкции состоит в том, что по своему содержанию ходатайство об отмене определения суда о наложении ареста есть не что иное, как заявление о собственных правах на арестованное имущество, а такое заявление означает возникновение спора о праве, для разрешения которого процессуальная форма рассмотрения ходатайства ни в коей мере не предназначена.
C момента наложения ареста лицо, полагающее себя собственником спорной вещи, должно доказать принадлежность титула не только должнику, во владении которого вещь находится, что послужило основанием для наложения ареста на нее, но и кредитору, имеющему указанный «стоимостной» интерес. Именно поэтому в использованном Президиумом ВАС РФ в качестве примера в пункте 6 информационного письма N 72 деле следует признать совершенно оправданным решение общества с ограниченной ответственностью предъявить иск об освобождении акций от ареста, а не ограничиваться спором о признании недействительным договора купли-продажи. Общество правомерно исходило из того, что наложение ареста знаменует появление еще одного субъекта (индивидуального предпринимателя), которому общество должно доказать свое право на акции в силу наличия у него собственного — не вещного, но «стоимостного» — интереса в них, и этот субъект должен занять положение ответчика в нем. И индивидуальному предпринимателю, вопреки мнению Президиума ВАС РФ, отнюдь нельзя будет противопоставить решение по спору о признании сделки недействительной, ибо оно в этом деле не участвовало и считаться с ним не обязано. У него самостоятельный, отличный от вещного, интерес в решении вопроса о принадлежности спорного имущества, и с момента его объективации, а таковым является момент наложения ареста, он не может быть отстранен от него.
Помимо теоретических соображений, укажем и практические. Не секрет, что должники заинтересованы в том, чтобы вывести свое имущество из-под удара кредиторов. С этой целью используются любые средства — продажи «задним числом», переоформления титула с использованием разных приемов, расторжения договоров и т.д. Одним из таких приемов является и «полюбовное» признание сделки недействительной с контрагентом, у которого это имущество было приобретено должником. Для согласованного решения вопроса о судьбе сделки в судебном порядке закон дает достаточно возможностей — признание факта, соглашение в оценке обстоятельств дела, признание иска, фальсификация (по договоренности с процессуальным оппонентом) доказательств и т.д. Стороны в состоянии преподнести суду дело таким образом, что тот придет к твердому суждению о недействительности сделки, хотя в действительности оснований для такого вывода не было. Противостоять сговору должника и его контрагента, использующим судебную процедуру для «разрушения» титула должника на вещь с целью лишения кредитора возможности обратить на нее взыскание, может только данный кредитор, но для этого он должен иметь гарантированную законом возможность участвовать в споре. Именно с целью создания механизма защиты его интересов закон и сконструировал иск об освобождении имущества от ареста как особое средство защиты, ответчиком по которому он является.
Помимо откровенно недобросовестных действий должника и его контрагента, передавшего должнику титул на спорную вещь, противостоять которым позволяет иск об освобождении имущества от ареста, он дает возможность также и компенсировать пассивность должника в деле, направленном на оспаривание его прав на вещь, вызванную утратой интереса к судьбе вещи. Должнику, в принципе не способному расплатиться по своим долгам, становится безразлично, кому достанется спорное имущество — вернется ли оно к лицу, заявившему о своих правах на вещь, или послужит основой удовлетворения интересов кредитора. Поэтому в деле по иску об оспаривании его прав на вещь он может, например, не заявить о пропуске истцом срока исковой давности. Такая возможность должна быть предоставлена тому лицу, которое имеет в вещи не титульный, но «стоимостной» интерес.
Итак, основанием для участия кредитора в споре об освобождении имущества должника от ареста является принадлежащий кредитору «стоимостной» интерес в нем, дающий ему право стать стороной спора, содержанием которого является определение принадлежности (в самом широком смысле) спорной вещи.
Требование об освобождении имущества от ареста не является способом защиты, а является лишь специфической процессуальной формой разрешения известных материальному закону споров о принадлежности вещи.
Лицо, полагающее себя, а не должника, собственником арестованной вещи, может иметь к должнику различные по правовой природе притязания в зависимости от того, в чьем владении находится спорная вещь, и если она находится во владении должника, то в зависимости от оснований, по которым она к нему поступила:
— если арестованная вещь остается во владении и пользовании истца (например, в квартире, где проживает должник и члены его семьи, судебный пристав-исполнитель арестовал имущество (мебель, бытовую технику и т.п.), которое находится в общем пользовании всех членов семьи), то истец (член семьи) имеет к должнику иск о признании права собственности на вещь, ибо, налагая арест, пристав-исполнитель руководствовался презумпцией правомерности владения и исходил из того, что, пока не доказано обратное, все имущество, находящееся в квартире должника, принадлежит ему, но, по утверждению члена семьи, спорная вещь является его собственностью. Такие же ситуации возникают при наложении ареста на автомобиль, который, по данным МРЭО, продолжает числиться принадлежащим должнику, в то время как уже отчужден им истцу, в фактическом владении и пользовании которого автомобиль находится;
— если арест сопровождается изъятием вещи и передачей ее на хранение (это может иметь место в описанной выше ситуации с наложением ареста на вещи, находящиеся в квартире должника), то истец, во владении которого находится вещь, утрачивает возможность пользования ею, и в этом случае его иск приобретает характер негаторного;
— если вещь выбыла из владения истца по имеющей тот или иной порок сделке с должником, то истец имеет к должнику иск о признании этой сделки недействительной и применении последствий ее недействительности;
— если истца и должника не связывают относительные правовые связи по поводу спорной индивидуально-определенной вещи (между ними отсутствует договор), то требование о возврате вещи является виндикационным, а условия его удовлетворения определяются статьями 301 — 302 ГК РФ;
— если арестованные вещи являются вещами, определенными родовыми признаками, и они смешаны с вещами того же рода, принадлежность которых должнику не оспаривается, то при отсутствии относительных правовых связей между истцом и должником по поводу этих вещей требование к должнику об их возврате носит кондикционный характер;
— если арестованная вещь поступила во владение должника в результате исполнения им обязанностей комиссионера, то истец имеет к должнику иск комитента к комиссионеру о передаче вещей, приобретенных комиссионером на свое имя, но за счет комитента, и признаваемых собственностью комитента (статья 996 ГК РФ);
— если арестованная вещь передана должником истцу в залог, то иск об освобождении имущества от ареста становится инструментом провозглашения залогового преимущества и отстранения незалогового кредитора от стоимости заложенной вещи (пункт 2 статьи 347 ГК РФ). В этой ситуации данный иск направлен именно против взыскателя, который становится своего рода «главным» ответчиком, ибо должник право залога не отрицает, но, допустив наложение ареста, не исполняет обязанность по принятию мер, необходимых для защиты заложенного имущества от посягательств и требований со стороны третьих лиц (подпункт 4 пункта 1 статьи 343 ГК РФ) и т.д.
По этой причине невозможно согласиться с предложением Н.В. Остроумова о распространении на иск об освобождении имущества от ареста общего срока исковой давности <14> — у него не может быть собственного срока исковой давности. Задавниваются те способы защиты, которые реализуются посредством предъявления этого иска, но не сам этот иск.
———————————
<14> Остроумов Н.В. Защита прав законных владельцев при наложении ареста на имущество // Журнал российского права. 2014. N 11. СПС «КонсультантПлюс».
Раскрытая природа иска об освобождении имущества от ареста показывает несостоятельность заложенной в проекте изменений ГК РФ идеи определить в отдельной статье в главе, посвященной защите вещных прав, этот иск как иск, право на который признается за лицом, чье вещное право нарушено в результате ареста <15>. Хотя, как показано выше, право собственника может быть нарушено самим арестом, смысл данного иска в другом — дать возможность кредитору отстаивать «стоимостный» интерес в вещи в любом споре о праве на эту вещь, который своим результатом может иметь лишение кредитора возможности получить удовлетворение из ее стоимости.
———————————
<15> Проект Федерального закона от 27.04.2012 N 47538-6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».